Восемь лет назад, когда я училась в восьмом классе, у нас появилась новая учительница по географии. Она была совсем молодая, только из института, это был первый год её работы. Естественно, школьники её не очень сильно уважали.
Когда моя старшая сестра заканчивала школу, было только начало восьмидесятых. Сестра перед выпускным вечером ужасно долго колдовала вместе с мамой над платьем, потому что планировала всех поразить нарядом.
Сын — не то чтобы самый умный на свете ребёнок. Запоминать — запоминает, но соображалка не быстрая. То есть вот если ему в школе разжуют и по полочкам разложат тему — он все задачки решит, и все контрольные сам напишет.
Дочь учится в девятом классе, в параллели у них был один придурок, который всех задолбал. Он каждую неделю бывал у директора, родители его даже не приходили уже, задолбались посещать индивидуальные собрания со всем педсоставом и школьным психологом.
У меня сын учится в девятом классе, они выпускники, многие планируют в конце года уйти из школы в колледжи при ВУЗах. И есть у них в классе один мальчик-отличник и в принципе дико умный пацан, который метит в высшую лигу и стобалльники по всем экзаменам.
Меня боженька обделил усидчивостью и хорошими мозгами, но дал великолепную память и эмоциональность. Так я всю школу был тупеньким ранимым справочником чего угодно.
В средней школе у меня была одноклассница Лена. Она жила совсем близко к школе, и, видимо, из-за этого никогда не торопилась выйти из дома пораньше и вечно опаздывала. Зато после школы она полчаса шла вместе со мной домой.
Дело было в 10 классе. Почти каждый день по семь уроков, подготовка к экзаменам на будущий год, в общем, сложное и утомительное время. Школа была одна из немногих адекватных на весь город, поэтому в неё ездили ученики иногда из очень дальних концов.
Получил я, значит, высшее образование, стал биохимиком, горел любовью к своей специальности и мечтал о научной деятельности. В родном НИИ при институте отработал полгода, а потом решил, что лучше питаться чем-то кроме макарон, чем быть преданным своему делу.
Работаю в школьной библиотеке и помогаю детям прогуливать уроки. Они ко мне заходят в кабинет, прячутся за стеллажи и сидят читают. Что удивительно, даже не в телефон пялятся, а именно читают. Иногда ходят тихонечко, рассматривают и выбирают книги.
В школе процветали принудительные общественные мероприятия. Я был ребёнком умным и ответственным, с личной фотографией на доске почёта среди прочих отличников. Но я страшно не любил тратить своё время. Особенно на общественные мероприятия.
В детстве меня растила бабушка, строгая-пристрогая женщина. Она преподавала в музыкальной школе при церкви. И с раннего детства требовала от меня перфекционизма. Я училась писать с пяти лет простым карандашом в одной тетради. Раз за разом бабушка стирала написанное мной, чтобы я оттачивала почерк. Он у меня от природы округлый и мягкий, а бабушка требовала…
Работаю в школе учителем. И в моём классе есть ребёнок эпилептик. Недавно одноклассники показали ему скример: это такое успокаивающее бдительность тихое и размеренное видео, где в определённый момент в конце на экран выскакивают всякие мерзкие рожи с криками. Короче цель этих видео — напугать.
В 11 или в 12 лет впервые упала в обморок. Это случилось прямо в школе, все страшно перепугались, я просто рухнула на бетонный пол в конце лестницы. Меня забрала карета скорой, врачи прогнали по анализам и заявили, что это стресс, усталость, нервное напряжение. В общем пятый класс и средняя школа, — вот и всё.
Когда я училась в школе, а Министерство образования не запрещало самодеятельность и творчество, наше руководство устраивало ежегодный фестиваль. На нём выступали все классы, один класс — одно выступление — одна команда. Тот, чьё выступление было лучшим, получал славу.
Работаю учительницей начальных классов. На самом деле это мой первый учебный год сейчас, первый в моей жизни первый класс, где я — учитель. И как же я люблю всех детишек, они буквально смотрят мне в рот, любят и считают доброй и интересной.
Заглянули на днях ко мне в гости брат с женой и племянником. Давно не виделись, а тут решили в незапланированный выходной собраться малым семейным составом. Сын у него уже взрослый, сейчас перешёл в десятый класс. И сидел дулся весь вечер, пока мы с его родителями активно общались.
Мама и её родной брат (двойняшки одногодки) учились в советское время. Учителя тогда страдали шизанутой идеей перекладывания ответственности. Есть в классе двоечник? — Подсадить его к отличнику, и теперь отличник должен подтягивать товарища в учёбе, заниматься с ним и головой отвечать за результат.
В восьмом классе перешла в другую школу, потому что родителям пришлось из-за работы ехать в новый город. Школа была чутка с придурью: там мальчики то ли для того, чтобы привлечь внимание, то ли чтобы тупо пошутить, традиционно сдёргивали с девочек юбки. А иногда и трусы с колготками.
В школе очень не любил День святого Валентина. Потому что мне не доставалось открыточек-сердечек и было очень обидно. А ещё в этот день у многих (помимо меня) падали самооценка и настроение. Ещё бы: какая-нибудь звезда класса получает по двадцать штук, а кто-то ни одной. И мне пришла идея.