10 ноября2201

А где дед?

В избранноеОбсудитьПоделиться

У многих детей моего поколения не было отцов, а у меня не было деда. Сначала я об этом не задумывался: нет тела — нет дела. Потом решил, что раз уж у всех есть дедушки, то и у меня он был, просто, наверное, на войне умер или пропал без вести. А если на войне, то значит непременно герой какой-нибудь! Вот я и подошёл вечером к маме с бабушкой и спрашиваю, а где дед?

Моя бабушка 31-го года рождения и вышла замуж в 18 лет. Тогда только наступил пятидесятый год. За кого отдали, за того пошла. Муж был старше, 24 года. Увёз в другой город, от всей родни далеко оказались. Уже в самом начале он хозяйственностью не отличался, но пить и руки распускать любил.

Как только женился, сразу мою маму заделал. В день, когда бабушка рожала, пил. Через два месяца он снова её обрюхатил, особо не спрашивая: а кому в то время до женщин было дело? Это сейчас их права закон защищает, а тогда это так — демагогия была.

Каждые выходные напивался и бил бабушку. Она ещё детей от груди не отняла, а он её бил и угрожал, что если молоко пропадёт, он их мясом кормить будет. Руку ей отрежет и этим мясом детей накормит. Бабушка терпела, и за молоком к соседке ходила. Потому что от нервов молоко всё таки пропало.

Когда дед узнал, снова избил. И тогда бабушка разрыдалась. До этого ни разу не плакала. Тогда жизнь была тяжёлая, всем с самого детства доставалась, поэтому характер закалялся. Войну пережила — не плакала, а тут собственный муж её ножкой от табуретки забил до кровавых шишек.

Тогда дед остановился и давай кричать, чтобы перестала плакать. Ходил по комнате туда-сюда и причитал "Что люди подумают. Вместе живём, а у меня жена воет! Неблагодарная, я тебя на своём горбу везу, двоих детей кормлю, всё вам даю. Да вы же без меня с голоду помрёте, даже месяца не справитесь. Я для них всё, а она воет! Кто ты без меня?! Никто! Сдохнешь, и дети твои сдохнут, вот вы где будете. Всё делаю, а для кого?!". Схватил верёвку бельевую и пошёл в ванную на крюке вешаться.

Бабушка испугалась, стала плакать, просить его, за ноги обнимала. Так он и вышел из ванной, оставив на крюке петлю, и пить ушёл. С тех пор, чуть что ему не нравилось, он сначала бабушку бил, а потом шёл вешаться. После каждой пьянки и побоев бабушка вынимала его из петли и сама же потом в кровавых соплях по полу уползала от него.

Дети росли, время шло. Моей маме было четыре года, а брату три, тогда он впервые ударил их и при них же избил мать. На следующий день бабушка ушла на рынок вместе с детьми. Когда обратно уже шли и к двери подходили, только она ручку повернула и замок щёлкнул — слышит что-то зашебуршало и грохот раздался. Это алюминиевые тазы в ванне упали. И кряхтение раздалось.

Она тихо закрыла дверь, взяла детей за руки и вышла из дома. Пошла вдоль улицы и долго-долго гуляла по всем дворам, пока не стемнело. Когда вернулись домой, провела детей сразу в комнату и спать уложила. Сама в ванную только потом заглянула: убедилась, что уже точно конец, и не стала вынимать покойника из петли. А на следующий день собрала детей и уехала в другой город.