Чтобы второго внука не было

Маленькая была, мы жили с родителями в однушке каких-то родственников, которые пустили нас там жить за спасибо и оплату коммуналки. Меня в выходные отправляли к бабушке, она жила в трёхкомнатной, и там уж я могла разгуляться.

В целой отдельной комнате устраивала беспорядок, подушки раскидывала, стулья, одеяло сверху и ползала под ним, как в лабиринте. Вечером до последнего бесилась, и ложилась спать вымотанная, моментально засыпала.

Один раз проснулась, а меня бабушка за руку тормошит, говорит, вставай. Ну я встала. Она велела стоять, ждать её, а сама из комнаты вышла. Я стояла-стояла, уже в вертикальном положении засыпать начала. Надоело, я пошла к бабушке в комнату, а она спит лежит! Ну я постояла, посмотрела и ушла обратно в кровать.

На утро про это как-то забыла, снова играла весь день. Ночью опять просыпаюсь, меня бабушка трясёт. Снова подняла меня, сказала ждать и ушла. И я снова стояла, пошатывалась со слипающимися глазами, да так и уснула.

И когда мозг отключился, ноги резко расслабились, и я упала. Больно стукнулась коленкой, испугалась от такого резкого пробуждения. Пошла к бабушке в комнату, а она снова спит! Я так разозлилась, что сама начала её будить.

Растолкала, говорю, ба, ты чё? А она мне говорит, что всё время спала, и никуда не ходила, вот и мне нечего ходить, отправила спать, и разве пинка мне не дала на дорожку.

На утро она ко мне подошла и начала допытываться, зачем я по ночам хожу, зачем её будила. Ну я сказала, что это она меня первая ходила поднимала. А бабушка в отказ, она спала и всё тут. Сказала, что мне приснилось. Я стала спорить, что точно не приснилось, но ребёнку взрослого не переспорить.

В следующие выходные, когда меня привели к бабушка, она меня перед сном опрыскала святой водой, свечкой над головой поводила, молитву почитала какую-то. А ночью снова пришла ко мне и знаете что?! Кровать начала трясти.

Когда я проснулась, она на меня зло посмотрела, ударила матрас рядом с моей ногой и ушла. А я так испугалась, что не пошла следом, а просто осталась лежать. От страха, боясь пошевелиться, так и уснула, полусидя и неудобно, в той позе, в которой вскочила, когда бабушка кровать трясла.

На утро долго буравила бабушку взглядом, и уже ближе к обеду спросила, зачем она меня будит. Она всплеснула руками: как, опять бужу? Да что ж такое! И сказала, что она всю ночь спит, а мне мерещится злой дух.

Я вот некрещёная, поэтому он ко мне привязался. Теперь вот всё, будет за мной ходить по ночам. Нет же на мне креста, и защиты никакой нет.

Я попросила у бабушки крестик, но она сказала, что не поможет, и его можно носить только тем, кого в детстве до года крестили. И теперь у меня судьба такая, что за мной всякая нечисть ходить будет. Вот мать моя ещё под Богом ходит и носит крестик, а я "уже всё, не как раньше дети были".

Я после этого всю ночь не спала. А когда вернулась к родителям, то заснуть на своей кровати не смогла, от страха полезла к родителям и только между ними уснула. И так каждую ночь от страха лезла к маме и прижималась к её крестику.

До восьми лет родители не могли меня из своей кровати выгнать. К бабушке я ходить перестала, там же мне пришлось бы одной спать, а я боялась. В восемь с половиной лет через слёзы и сопли меня выпроводили в свою кровать, и мне всю ночь снились кошмары. Но пришлось привыкнуть спать отдельно.

Со временем всё стало нормально, я привыкла. В тринадцать лет родители купили квартиру двушку, меня отселили в отдельную комнату, и снова у меня начался страх. До пятнадцати лет засыпала с лампой.

Сейчас уже взрослая, встречаюсь с парнем, решили съехаться через несколько месяцев. Я поделилась этим с бабушкой. И она пустилась в воспоминания, как мои мать с отцом съезжались.

Сказала, хорошо, что сейчас вся молодёжь стремится быть самостоятельная. А то моя мама в своё время отца притащила к ней домой "жить вместе". И она за это моего отца невзлюбила: женилка выросла, а невесту привести некуда, сам, как пообитая собака, к чужому забору приплёлся.

Бабушка его выгнала, а мама разозлилась и ушла за ним. Бабушка остыла и нашла через родственников ту самую простаивающую никому не нужную полусгнившую однушку, и сказала, что могут жить там. Мама с папой подлатали квартиру, и поженились.

Бабушка была против, но ничего не сказала. Потом меня родили и отказались крестить. Она вообще разозлилась. Высказала маме, что она ничего, кроме ребёнка, нажить не сумела. Но маме было всё равно, она очень любила и меня, и папу.

Когда меня отправляли к бабушке, я ей надоедала и кобылкой скакала по квартире днём, мешала ей отдыхать после обеда. А у бабушки давление. И она попросила маму не приводить меня к ней. Но родителям было больше некуда меня деть, да и я просилась к бабушке.

И вот она тогда меня и напугала. И сидит такая, рассказывает мне, смеётся, вспоминает, как тогда по ночам меня будила и придуривалась на утро.

Я так разозлилась, сказала, знает ли она вообще, что я потом несколько лет с родителями спала. А она засмеялась, говорит, конечно знаю, мне твоя мать устала жаловаться.

— И тебе не стыдно?

— А что стыдно? Ты пока с ними спала, мне ещё лучше было, они хоть второго внука мне не сделали.

После того дня у меня как оборвалось что-то внутри. Любимая бабушка называется.