Военный менеджмент в медицине: умеют сделать только хуже
В нашей медицине вечно всё не слава Богу. Пришёл в больницу новый главврач. И не просто главврач, а майор из военного госпиталя. Во врачебном деле не ферштейн, зато разбирается в наркотических препаратах. Кто-то сверху его поставил, чтобы он следил за всеми списаниями и "облагораживал разворованную и гниющую систему". После этого кадра у меня осталась чёткая позиция, что военные — бешеные шакалы.
Как только этот фашист российской армии пришёл к власти, в больнице был введён тоталитарный режим. Всему медперсоналу расписали по три смены подряд. Так он прикрывал дыры в рабочем графике и недобор 60% специалистов. Чудеса менеджмента моментально довели одного из хирургов до инсульта. Ему было пятьдесят с хвостиком, но работать по тридцать часов подряд не смогла бы ни одна юная лошадь.
С отчётами для ФОМСа начал твориться кошмар. Этот фонд и без посредников высасывает бюджеты больниц, а тут ещё и долбанутый главврач самостоятельно ходит и тыкает проверяющих носом в косяки. Вот в каком месте персонал больницы виноват в том, что краска облупилась? А он павлином ходит и рассказывает небылицы про опасные инфекции от облупившейся краски. Понятно, что инспекторы — ни разу не врачи, а третьесортные менеджеры. Они не догоняют, что им несут полную ахинею, и с радостью помечают в бланках какие-то новые нарушения. Это он нас "подстёгивал". Кроме всего, заставил делать ремонт. Серьёзно, в отделении лежат с пневмонией, бронхитом и астмой, еле дышат, а нас под дулом заставляют красить стены. Пациенты задыхаются, а мы по стойке смирно выслушиваем унижения.
Почти сразу ушли ВСЕ санитарки. Их обязанности переложили на медсестёр. Они бегали меняли капельницы, обрабатывали пролежни, писали отчёты, мыли полы, красили стены, проводили обходы и дежурили по двое суток за зарплату в 18 тысяч.
Потом ушла половина медсестёр. Несколько девочек от переутомления (а вы даже не представляете, какой ад могут вынести медработники, прежде чем "переутомиться"), несколько с нервными срывами (а эта военная мразь чихвостила их прямо при пациентах ежедневно и не по одному часу). Две старшие медсестры ушли, когда он заставил их писать объяснительные за то что они ели конфеты (у женщин был сахарный диабет и с новым режимом начал сильно скакать сахар). Потом он их всё равно уволил.
И вот больница почти загнулась. Даже бабуськи не совались и с подстанции скорой к нам почти никого не возили, потому что знали — некому лечить. А вообще бабушки очень быстро предали огласке новый прикол нашего начальства: выписывать при температуре ниже 39. Тридцать восемь с половиной и пневмония? До свидания, освобождаем койку. Обратно этого пациента уже не принимать, а то показатели эффективности лечения упадут. Какое блин лечение? Вся оптимизация контроля над наркотическими средствами вылилась в тупой запрет их использования. Операции? Не надо операции, так лечите. Нельзя лечить? Ну направьте в другую больницу. Загибается от боли? По хребту ему и чтоб не ныл. Поступили с множественными ножевыми в хирургию? Ну ладно, можно местный.
И ничего с этим сделать было нельзя. Когда я уволилась (аллерголог-иммунолог), мне разве что пинка под зад не дали. За то, что узкий специалист осмелился покинуть пост и бросил товарищей. Ушла в частную клинику. Место было найти сложно, поэтому пришлось переезжать в другой город, где была вакансия. С тех пор ненавижу военных и крайне скептично отношусь к армии. Только один раз меня отправили заместить врача на комиссии в военкомате. Всем, кому смогла, диагностировала астму. Больше меня не звали, потому что устроила им недобор пушечного мяса.