Когда семилетка помешала обворовывать родню
Недавно умерла тётка по папиной линии, оставив в наследство своему дальнющему родственнику квартиру, а папе "шиш". Мы об этом узнали из завещания, в котором она потребовала найти папу и так и передать ему, что фиг он что-то от неё получит "из-за своей невоспитанной дочери".
Папа посмеялся, потому что там в качестве "великого наследства" была квартира в какой-то отдалённой деревне, в которой чудом построили одну единственную двухэтажку на четыре двери. Даже сама тётка там никогда не жила, а вечно скакала по родственникам.
Мы с папой посмеялись, рассказали маме и вечером сели вспоминать тётку, и чем же я ей так не угодила. Хоть и не сразу, но мне вспомнилось, что я творила, когда мне не было ещё и десяти лет, а если точнее, то где-то семь.
Дома не водилось очень много денег, и с едой часто была напряжёнка. Её всегда хватало, но было очень однообразно. Правда, на семейные торжества родители всегда находили лишнюю денежку, чтобы устроить праздничный стол.
Я обожала сидеть до поздней ночи и помогать маме резать овощи в салаты и жевать маленькие кубики уже нарезанных солёных огурцов. В такие дни на кухне царила сказочная тёплая атмосфера. Мама с папой много разговаривали, а я их слушала. Когда я выматывалась от непосильной нарезки морковки и свеклы, папа на руках относил меня в кровать.
На следующий день было весёлое и сытное застолье. Только одну его часть я не любила: приход тётки. Она приходила и как танк пожирала всё! И до сих пор я недоумеваю, куда в неё это всё влезало? Она съедала самые вкусные салаты из самых дорогих компонентов, заглатывала по три куска маминого фирменного медовика, коржи для которого она пекла по полночи! При вопросе про горячее — птицу или рыбу — она выбирала оба варианта. И в двух словах была просто бездонной бочкой.
Во время одного из таких застолий я, хмурая, наблюдала за тем, как тётка отправила к себе в тарелку оба моих любимых салата, которые я нарезала так старательно, что даже порезала себе большой палец дважды. Отправила последние порции. А последними они стали внезапно, так как она выгребла сразу по половине миски каждого.
Видимо, мой откровенно красноречивый наморщенный лоб привлёк её внимание.
— А ты чего не кушаешь, живот болит?
— Нет, просто вы всё сожрали! — И под громогласный удивлённый папин "ик!" в повисшей тишине, ушла к себе в комнату.
Было очень обидно, и извиниться я не пожелала, как меня мама ни уговаривала, потому что тётка съела ещё и оба последних куска торта (помимо своей порции), которые бабушка специально отложила для меня, а мне так ничего и не досталось из сладкого.
Конфеты в то время я видела редко и в очень умеренных количествах. Дважды в месяц с папиной и маминой зарплат. Но сладости появлялись в моей жизни чаще в тот период, когда начиналась череда Дней рождений у родни. Большинство из близких родились летом.
Отправляясь в гости, родители всегда захватывали с собой большой пакет конфет и печёных сладостей на развес. Это приносили к общему столу, откуда все дети с радостью таскали вкусности. Вскоре та тётка (она была папе старшей двоюродной сестрой) просекла, что так можно не хило поживиться, и стала всех на любой День рождения приглашать к себе.
Аргумент был вполне логичный: "а чего вам в свой собственный праздник у плиты болтаться весь день и дом раскурочивать? Приходите ко мне, тут отпразднуем!" "Ко мне" — это в квартиру её свекрови. Родственники с радостью принимали такое предложение, за день до праздника привозили к тётке все продукты и часть готовых салатов, потом помогали ей готовить и принимать гостей уже у неё дома.
Явиться в гости без угощения к столу, чаще всего сладкого, никто не осмеливался: традиция и приличия. Тётка принимала всё с улыбкой и словами "это к чаю, пойду пока уберу, пусть на балконе постоит". И ни одно угощение к чаю так и не приносилось. Все ели сухие и очень твёрдые печенья, лимонные сосульки (все дети их терпеть не могли) и сахар кубиками.
А ещё, обычно, если мы ходили к кому-то в гости, то столы всегда ломились от угощений, и всем гостям в конце вечера раздавали оставшуюся еду с собой, потому что её было слишком много, и хозяева могли не успеть съесть всё это до того, как оно испортится. Поэтому в пакетиках и тарелочках вкусности раздавались гостям, чтобы добро не пропало зазря. Тётка с собой ничего не отдавала.
Более того, когда мы тоже попались на её удочку "давайте отпразднуем у меня" с папиным Днём рождения, мы в самом начале праздника не досчитались палки колбасы, которую принесли для нарезки, и части мяса для запекания. Мы с мамой пришли рано утром, чтобы помочь всё приготовить, а этого уже не было.
А ещё я весь год облизывалась на одни импортные конфеты с нугой и воздушным рисом, которых мама купила целый кулёк к папиному юбилею, чтобы угостить детей. И не пожалела ведь денег, сказала, пусть едят за его здоровье и благополучие, но запретила мне попробовать хотя бы одну. Наказала дождаться общего чаепития, чтобы вместе со всеми попробовать, конфет же много, с лихвой хватит объесться.
Мы принесли кулёк к тётке домой, она отнесла его на балкон, и конфет мы так и не увидели. Я подумала, что мама про них забыла и всё время напоминала ей, чтобы она сказала тётке нести их уже к чаю, ведь все ждут. Но мама из-за робкости постеснялась и промолчала.
Когда через две недели мы снова пошли к тётке на День рождения бабушки, я сказала, что помогу нести пакет со сладостями, а сама спрятала их к себе под подушку и оставила дома. Когда родители в прихожей у тётки с кучей встречающих нас и облепивших толпой родственников спросили, где же сладости, я без зазрения совести громко сказала, что оставила их дома.
Меня принялись отчитывать, что я рассеянная, и из-за меня теперь чай не с чем будет пить. И я с дикой обидой, чуть ли не ревя, во весь голос заныла: "тётя Валя и так никогда-никогда нам наши конфеты не отдаёт! Она их на балкон уносит, а с чаем мы невкусное печенье едим! И на папин День рождения тоже, помнишь? Помнишь!? Я же тебе говорила, а ты ей не сказала принести конфеты, и мы только тот маленький торт попробовали!" И я заплакала.
Меня не шлёпали по попе и не обижали, но я, пока рассказывала, так живо вспомнила ту обиду за горы несъеденных за лето конфет, что мне, семилетней, стало невыносимо горько. Всем вокруг было ужасно неловко. Меня кинулись успокаивать все взрослые, а дети, которые всё слышали, тоже подхватили настроение, и мы вместе завыли вперемешку.
Чтобы успокоить целый табор маленьких детей, пришлось нарушить строгий закон "сладкое после еды" и сразу выдать нам вафли и торты. У тёти Вали с балкона изъяли два шикарнейших и вкуснейших шоколадных торта, которые сделала невеста дяди (она кондитер). Уверена, если бы не наша коллективная истерика, то тортов мы бы так и не дождались.
С того дня в доме тётки отпраздновали только два праздника. Да и то, вместо того, чтобы вручать ей, как принимающей стороне, вкусности к чаю, все держали торты и конфеты у себя в сумках. Их вытаскивали непосредственно во время чаепития, сразу ставя на стол, чтобы миновать этот чёртов Бермудский балкон тётки, на котором всё безвозвратно пропадало. Вот с тех пор она меня и возненавидела: ну а как же иначе, когда тебе семилетка помешала обворовывать родню?