Кто более крутой борцуха
Лет семнадцать мне было, я ходил на борьбу. Не любил это дело, но мои родители были непреклонны: или ты занимаешься тем, что мы для тебя выбрали, либо мы тебе испортим жизнь.
Так прямо не говорили про "испортить жизнь", но делали. И вот я с десяти до восемнадцати лет занимался нелюбимым делом под гордым девизом "мальчик должен быть в спорте!".
Каждый раз в гостях папа с мамой гордо рассказывали, что я у них боец. Как будто других тем не существовало. И я, и остальные родственники от этого ужасно устали уже.
Пока нас не позвали к папиному коллеге на День рождения. У этого коллеги был сын, которого тоже отдали на борьбу. Но не насильно, а потому что он неугомонный. Слишком гиперактивный ребёнок.
Скакал, орал и ходил на голове всё время, что мы были в гостях. И коллега отца тоже жутко гордился тем, что у него сын — "борцуха".
А мы занимались разной борьбой, разными видами. И между папой и коллегой начался спор, какой спорт лучше, чей сын круче, кто самый чёткий батя. Испанский стыд, короче говоря.
И коллега папы в пылу спора велел своему сыну взять меня на удушающий. Я вообще не думал, что пацан настолько без тормозов. Одиннадцать лет, мозги же должны быть.
Но этот придурок реально со всей силы начал меня душить. Я в первые секунды четыре просто ждал, когда ему надоест. Потом похлопывал по руке. А дебил маленький дальше сжимает, шее уже больно.
Его отец довольный сидит, мой просто молчит и ждёт, что будет. До сих пор мне непонятно — а чего ждали то?
И вот я уже начинаю слегка паниковать — воздух ещё не кончился, но шею давят очень заметно. Кроме того, пацан был ниже меня, и выворачивал мне шею, чтобы удобнее держать.
Пытался разжать его руку, как-то по-хорошему, аккуратно. Но дебил не понял, что на гостях не отрабатывают. И пришлось его насильно отцепить. Из последних сил встал и перекинул идиота через себя.
Ор, крики, вывих плечевого сустава. Не у меня, а у одиннадцатилетнего сына папиного коллеги. Если кто не знает, этот вывих смотрится очень жутко на вид.
Разошлись со скандалом. Я молчал, мне нечего было сказать. Как бы тупо ни звучало, но виноваты были все, кроме меня. Что родители, что мелкий.
После этого перестали везде совать мои успехи в спорте. В восемнадцать сказал, что бросаю, а если папа против, то мне проще его силой переубедить, я-то умею.