Месть — это самое сладкое, что есть на свете
В 76 году, когда я училась в школе, у меня вела литературу одна маразматичная особа. Она хреначила указкой прямо по рукам, раздавала подзатыльники на раз-два и орала так, что мухи дохли от разрыва сердца сразу в полёте.
Ни одна жалоба забитого до трясучки ребёнка директором не воспринималась: «ну а кто кроме неё пойдёт сюда в почти сельскую местность преподавать?». Её ненавидели, ей желали смерти.
Через пятнадцать лет мой ребёнок пришёл в ту же школу. Когда в средней школе ему попалась та же сволочь, на место которой за почти двадцать лет так никого и не нашли, сын был проинструктирован: начинает замахиваться или орать на тебя — выходи из класса. Не спорь, не плачь, просто выходи и иди домой. В первый же день её урока он и пришёл. Она его всё таки ударила и пыталась не выпустить из класса. И я пришла в школу в тот же вечер.
Она получила по обеим рукам своей любимой указкой и была оттаскана за волосы. Она орала очень громко, и к нам в кабинет ломились, но я его сразу закрыла изнутри. Когда эта престарелая скотина скулила в углу, я впустила ломящегося внутрь директора. Пригрозила, что если она хоть пальцем тронет моего ребёнка, то так просто уже не отделается. На оценки было плевать, она вела всего лишь литературу.
На самом деле многие могут подумать, что я за мать такая? Знала, какая судьба ждёт моего ребёнка и всё равно его туда отправила. На тот момент нам с семьёй осталось протянуть на этом месте только до Нового года, так как в городе достраивался дом, где мы купили квартиру. Вот и терпели из последнего вплоть до переезда.
На следующей неделе сын пришёл мрачнее тучи и сообщил, что у него за урок три двойки, и на него кричали. Зная, как она кричит, решила дообъяснить, что такое насилие и почему оно неприменимо к моему сыну. На следующий день я зашла к ней в класс прямо во время урока. Она вздрогнула и остолбенела. Тогда я набрала в грудь побольше воздуха и уже сама начала на неё орать. Видимо, решив, что при учениках я беспомощна, она начала кричать в ответ и оскорблять сына. И снова мимо, милая моя… Снова получила по хребту и шее.
После этого школа гудела. Ученики, лицезревшие ответ насилием на насилие поняли, что можно не молчать. Начались разборки. Родители приходили в кабинет директора толпами. Училка же боялась заикнуться участковому обо мне, ведь тогда уже милиция узнала бы, что она бьёт детей.
В итоге мы довели директора, и он её уволил. Перед переездом, уже в самом конце декабря, к нам домой пришло несколько восьмиклашек. Это были не одноклассники сына, потому что он был только в пятом. Ребята сказали спасибо, за то, что наказали её.