2212

Мой самый верный защитник

В избранноеОбсудитьПоделиться

В детстве у нас был ротвейлер Гром. Папа его дрессировал, так что пёс был умный и хороший. Одно только дрессировке не поддавалось — команда защиты.

Папа учил собаку, что надо защищать хозяина только по команде, и что рычать, кусать и бросаться на противника нельзя до тех пор, пока отец не скажет "взять", даже если начинается потасовка.

Отец делал это исходя из рассуждений, что собака может неправильно оценить ситуацию. Папа с друзьями часто в шутку боролся. Они громко разговаривали, кричали. Зимой вообще в снегу валялись и обожали друг другу в штаны и за шиворот напихивать целые сугробы. Естественно, без криков, резких движений и "драк" не обходилось.

В конце концов папа надрессировал нашего пса не реагировать ни на какие резкие движения, визги и прочее, а только на команду. Однако, такое не прокатывало со мной.

Когда начинала кричать или плакать я, пёс со всех ног нёсся и вставал в боевую позу между мной и тем, кто заставлял меня нервничать. Друзья, родители, родственники — это неважно. Даже когда дома во время бесилок с папой я вскрикивала, наш ротвейлер приходил и проверял, всё ли со мной в порядке.

И никогда он не реагировал на папины "фу", "на место" и "уйди", если дело касалось меня. Поэтому на время прихода гостей собаку выводили во двор и сажали на поводок внутри калитки, чтобы пёс не тронул своих, решив, что меня обижают.

А ещё у нас был родственник с маминой стороны — её двоюродный дядя, который почему-то очень часто захаживал к нам в гости. Он любил выпить, всегда был с колючей щетиной, и его пиком мастерства обращения с детьми была одна единственная "игра": щекотание.

Я этого терпеть не могла. Будучи маленькой, я сильно боялась щекотки. А двоюродный дед не понимал моих "хватит", "перестань" и "не надо". Для него даже мольба "пожалуйста" ничего не значила. А руки у него были сильными, и он всегда держал меня очень крепко во время щекотки, чтобы я не могла выбраться.

Я и визжала, и извивалась, и пыталась его ударить или укусить. Каждый раз это всё было до слёз. А он, когда отпускал меня, смеялся басом и заключал "вон как развеселилась, аж до слёз смеёшься"!

А мне было не весело. После этого я всегда уходила в комнату и весь оставшийся вечер проводила там. Дошло до того, что, только заслышав в коридоре голос деда, я сразу пряталась и не желала выходить. Но родители выводили меня из комнаты, чтобы я поздоровалась, а то неприлично.

Скоро после одной из щекоток я начала заикаться. Это было нервное и спустя неделю прошло. Родители только спокойно выдохнули, что не надо меня вести ко врачу, как снова пришёл дед. И я, только увидев его, снова начала заикаться. Причинно-следственной связи между страхом пятилетнего ребёнка и появлением деда родители углядеть не могли.

Но однажды мне всё это надоело. Когда взрослые уселись в залах за столом, я тихо спустилась вниз и завела Грома домой. Я посчитала его своей защитой и не ошиблась.

Когда я тихо проходила на кухню за компотом, дед пошёл в ванную мыть руки. Чтобы не столкнуться с ним в коридоре по пути назад, я стояла и ждала, когда же он, наконец, уйдёт обратно в комнату. Но он тоже ждал. Я этого не знала.

Скоро мне надоело стоять, и я решила быстро проскочить. Но дед только этого и ждал. Он меня резко схватил: "А кто это у нас тут?" И начал щекотать. Я начала визжать, выворачиваться, но он крепко меня держал.

Дверь в комнату, где сидели мы с Громом, я закрыла, когда пошла за компотом, чтобы родители не увидели, что я завела его домой. За моими криками и смехом деда стало слышно, как собака прыгает на дверь и не может её открыть. Родители тоже это услышали и пошли в коридор.

Я уже не могла, у меня кончился воздух, чтобы кричать, я не могла вдохнуть и думала, что сердце сейчас просто разорвётся, у меня слёзы текли ручьём, и я почти обмякла без сил.

Папа открыл комнату, и из неё вылетел наш ротвейлер. Одним прыжком повалил деда и встал над ним, оскалившись. Я отползла, шумно вдохнула, и, зарыдав, заорала "Взять, Гром, взять!!"...

Родители не смогли его вовремя оттащить, он порвал деду руку до висящих кусков мяса, рычал и кусал его раз за разом. Старого идиота увёз на машине в больницу папа. А со мной, плачущей, дома остались мама и Гром.

Папа потом думал, не усыпить ли пса, но я вступилась: он меня защищал. Родители попытались объяснить, что собака напала на человека и покалечила его просто так, но я стояла на своём. Сказала, что я люблю Грома, потому что он меня спас, а они никогда ничего деду не говорили, даже когда я плакала и боялась его.

А они, оказывается, думали, что я с ним так играю и мне всё нравится. Но я снова заревела и начала взахлёб спорить, что мне всегда было плохо, а они всё равно приводили домой этого противного старого дурака. Меня еле успокоили и Грома оставили в живых. Деда к нам домой больше то ли не звали, то ли не пускали.

Через много лет, когда пёс умер своей смертью от старости, а я была уже подростком, дед пришёл к нам в гости. Показывал мне свои шрамы на руке и пытался упрекнуть, что из-за меня его собака вот так потаскала. Я ни грамма не стесняясь ответила "так тебе и надо было".

171
Поделиться
Комментарии
Войдите, чтобы обсудить пост.Войти
Подпишись

Читай ArtZine в соцсетях.

Пользовательские блоги
Лучшие посты