Мы все умрём!

Нам с друзьями было лет шесть, когда кто-то принёс новость, что тот большой комар, которого мы видели во дворе, называется малярийный.

И он заразный, и все, кого он укусит, заразятся и заболеют малярией, а потом будут долго лежать в больнице под капельницами, и в конце умрут. Мы страшно испугались, потому что комарами были покусаны изрядно. А кого в детстве не жрали эти крылатые шприцы?

Вся компания дружно поддалась панике, мы очень не хотели умирать.

В больницу играли в основном девочки, поэтому мы понеслись к ним за советом. И нас тогда не смущало, что мы обращаемся за помощью к врагам — ну девчонки же, ну фу, с ними не общаются — речь шла о жизни и смерти.

Там нашлась девочка, у которой папа ходил в походы и рассказывал, что когда змея кусает, надо яд отсосать. И мы стали отсасывать комарино-малярийный яд.

Нашли все укусы и стали отсасывать. И девочки тоже. Представьте себе картину: толпа детей сидит на ступеньках у подъезда, присосавшись ртами к своим рукам.

Не сложно догадаться, что мы просто наслюнявили себя и наставили засосов.

Пока мы были заняты спасением своих жизней, паника ушла, и начался спортивны интерес. Получавшиеся после "отсоса яда" синяки нам очень нравились: такие необычные в точечных кровоподтёках. Сидели и искали на теле всевозможные ранки, назначали их комариными укусами и "обрабатывали".

Все руки себе обкусали. И ноги тоже. Представьте себе эту йогу-камасутру: в каких мы были позах, чтобы дотянуться ртом до труднодоступных мест на ногах.

Когда мы уже все были в синяках от засосов, то решили, что спасены, и разбежались по двору дальше заниматься своими делами.

Вы представьте глаза наших родителей, когда они нас увидели. Дети в засосах. Картина маслом. Нет, мы всегда со двора возвращались с новыми синяками, но не в таком же количестве.

Кто-то из родителей девочек даже не поверил в её историю и пошёл искать обидчиков, избивших дочь. Только когда все рассказали одно и то же, тогда успокоились.