Общие накопления с лучшим другом
В глубоком и глупом детстве мы с лучшим другом откопали на какой-то свалке банку. Настоящую трёхлитровую банку на грязной помойке. Нам она тогда показалась невероятным сокровищем, потому что была целая. Без сколов и трещин, с плотно прилегающей крышечкой.
Пробрались в чужой огород, в котором был ржавый кран с чистой водой, отмыли там свою банку, и нарекли её сундуком. Банка-сундук. За гаражами вырыли ямку и закопали там своё бесценное кладохранилище. Каждый вечер крались к секретному месту в сумерках и бросали внутрь рубль или два, сколько удавалось добыть. Закапывали и расходились по домам.
Это был наш клад, наше детище. Символ нашей дружбы.
Банка-сундук пополнялась. В моменты, когда в витрине магазина мы рассматривали новую крутую дорогую игрушку, всегда предвкушали, как однажды
сами
купим её. Только чуть-чуть подкопим.
В девять лет мы откопали банку. В ней было целых пятьсот рублей. Олигархи... Но потратить их мы так и не смогли, и стали копить дальше. Нас это затянуло. Это был ритуал. Вместе со школьными временами стало проще копить. С собой давали шесть рублей: на сосиску в тесте и стакан лимонада в столовой. Иногда семь — ещё на жвачку по полрубля.
Мы экономили во всю: то одну сосиску в тесте на двоих, то целую неделю без жвачки, то по два дня без лимонада. Но банка пополнялась.
В один день, когда мы шли со школы, увидели рядом с гаражами рабочих и экскаватор. Снос. Будет стройка. Мы со всех ног бросились туда, уговорили рабочих пустить нас внутрь на пять минут. Стёсанным плоским камнем в два прыжка соскребли слой земли, вытащили свой сундук, и скорее ушли оттуда, обнимая банку.
Во имя её безопасности решили хранить банку по-очереди дома. Папа быстро заметил, с каким заговорщицким видом я лажу под кровать и не разрешаю бабушке вытирать под ней пыль. Тайна банки-сундука раскрылась. Взамен на кучу монет, папа дал мне четыре бумажки и старый кошелёк: в потёртом, растрескавшемся, кожаном кошеле красовались две пятисотки и две сотки.
Я гордо продемонстрировал другу апгрейд наших накоплений. Друг оценил. Теперь мы хранили по очереди кошелёк. Но банку не выкинули: в неё складывали монетки до тех пор, пока не накопится такая сумма, чтобы обменять на бумажную деньгу.
Однажды мама хотела перестать давать мне с собой в школу привычные шесть рублей, аргументируя это тем, что у меня полно денег, могу из своих запасов тратить хоть целый год. Но папа вступился за наш с другом общий бюджет. Так банка была спасена во второй раз.
Годы шли, мы росли. Заводили девчёнок, велосипеды, пачки сигарет, но копить не переставали. Первые подработки, первые дискотеки. Запас банки и кошелька оставался нетронутым. Менялись только номиналы купюр. Поменять старый папин кошелёк рука не поднималась. А потом мы решили положить всё в ячейку. В двадцать лет завели счёт, с которого нельзя снять деньги до определённой даты.
После армии собирались пойти в университет тоже вместе. Но поступили в разные. И, чтобы не расставаться, решили купить одну на двоих квартиру и поехать в Петербург. Конечно, не всё сами. Помогли родители, но "сундук" и кошелёк, превратившиеся в накопительный счёт, погасили больше половины суммы. Так мы с лучшим другом стали двумя собственниками холостяцкой однушки в культурной столице. Сейчас живём уже не в ней, но она так и осталась общей собственностью, нейтральной от девушек территорией, где мы отдыхаем вдвоём.
Со времён разорения старого счёта, мы завели новый и опять копим. Только однажды другу попалась девушка, которая, узнав обо всём, потребовала опустошить общую копилку в её пользу. "Для будущего семьи". Семья — это она и друг. Но друг и не планировал идти с ней под венец, а покупать дорогостоящие вещи ради хотелок той, что не связана с ним обязательствами, не собирался. Девушка порвала с ним с громким скандалом и криками про геев. Но нас это не беспокоит, потому что сейчас у нас есть прекрасные вторые половины. Они, кстати, тоже завели свой "сундук".