Серёжки за 800 рублей
Шла после универа домой. Стемнело рано, пока обходила здание самого университета, по пути к трамвайной остановке, сзади подошёл утырок, дал по затылку кулаком, потом в живот ударил и оборвал серьги.
Серьги дешёвые за 800 рублей, просто имитирующие ювелирку с крупными стразами. Там и замок был английский — плотно сидели. Но так как дешёвые, застёжки сильно заедали. Их разогнуть и расстегнуть было очень тяжело. И вот он их рванул прямо с ушей, оборвав обе мочки.
Я так заорала от боли. Эта скотина сразу смылась, ко мне на крик прибежали несколько людей из моего же универа. Скорая, больница, швы. Зашили уши. Выглядело страшно, болело тоже адски. До сих пор заживает. Искренне надеюсь, что того скота тоже кто-то встретит в тёмном закоулке без фонарей и оборвёт что-нибудь.
Одежду пришлось выкинуть, потому что всю заляпало кровью и не отстиралось. Больше всего обидно было за кашемировое пальто, единственную в моём гардеробе вещь за такие бешеные бабки. Я бог знает сколько откладывала, чтобы его купить. Даже в химчистке сказали, что не могут помочь.
И вот позавчера, 30 декабря, собрались с дальними родственниками вместе за одним столом. 31 решили дома посидеть только своей семьёй, а с роднёй заранее встретиться и отметить.
Все после работы, уставшие. Одна неработающая тётка активная, болтает за всех. Не успевает договорить одно предложение, уже захлёбывается следующим. Дефицит общения у неё, в четырёх стенах скучно, как она сама сказала. Однако на работу она не выходит.
И вот в этом бессвязном потоке начинает рассказывать, как её дочка (школьница ещё) водит дружбу со странным мальчиком, который носит всё чёрное, пирсинг себе сделал, уши растягивает тоннелями. И вообще весь из себя отталкивающий, с такими общаться — себе вредить.
Дочь её всё это время сидит и попеременно краснеет, бледнеет и закатывает глаза. И тётка тут выдаёт, мол, вот — указывая на меня ладонью — к чему такое приводит. После этих тоннелей вот так уши зашивать надо.
"Разве это красиво, разве теперь походишь не с распущенными волосами. Это ж на всю жизнь уродство по собственной дурости. Ещё и на нормальную работу теперь не возьмут!" Вот здесь, как ни странно, тётка попала в точку. Я подрабатывала в банке в зале. И меня убрали с этой должности, перевели в отдел, не работающий с клиентами. Но мне только на руку такой перевод.
Короче меня по полной облили Г прямо при родственниках. Я сижу, обтекаю. Отец багровеет. Он со мной ездил в полицию и в больницу на снятие швов (хоть я и сказала, что не надо).
А тётка заметила лицо папино, и на него переключилась. "Вот надо было следить, с самого начала следить. Чтобы никаких этих модных растяжек ушей, чтобы как девочка носила красивенькие серёжки, а теперь уши изуродовала". Я открыла рот, чтобы сказать, что мне именно из-за серёжек всё зашили. Не успела.
Все тёткины салаты оказались на полу и одна салатница раскололась. Папа сказал, чтобы за собой следила и себя воспитывала. Папин брат тоже пристыдил тётку и сказал, что у меня с ушами случилось. Мы сразу ушли. Пока одевались, тётка в коридоре причитала, что она ж не знала.
На улице, пока папа курил, к нам спустились остальные гости. По папиной милости все остались без салатов, но уйти решили из солидарности с ним, в мою, так сказать, поддержку. Короче теперь мои уши стали лакмусовой бумажкой для двоих идиотов: для вора и для тётки.