Татуировка у почти совершеннолетней

Ирочке исполнилось 18 чудных, ярких, амбициозных годиков. Ирочка взяла деньги, подаренные на совершеннолетие, и забабахала себе татуировку. Красивую, большущую, на всююю ногу. Как на крутой фотке из интернета. Ну, строго говоря, это я ей эту татуировку забабахал.

Две недели, что мы создавали это произведение искусства, Ирочка не замолкала ни на одном сеансе, рассказывала мне про свою жизнь, про планы, и немножечко симпатизировала.

Татуировщики меня поймут — нам почти все женщины клиентки симпатизируют. Это на каком-то инстинктивном уровне у людей заложено, что если они кому-то добровольно позволяют причинять себе боль — это хороший человек. Вот мы их и колем иглами, вытираем тряпочкой кровь, а они ресничками хлопают и томно вздыхают.

Как только татуировка зажила окончательно, и я сделал повторные фотографии для портфолио, Ирочка, согласно её инстаграму, стала щеголять сплошь в коротких шортах, чтобы народ увидел, на что было 180 кусков потрачено.

И на той же неделе ко мне в салон пришёл разъярённый мужчина. Затребовал начальника и пообещал, что мы тут все сейчас во всём разберёмся. Но, как гласит налоговая декларация, которую я заполняю, начальник мне — я. Это было озвучено и предложено "во всём разобраться" в конце моего рабочего дня.

Но так как клиент отменил нашу встречу звонком, разговор состоялся раньше.

Мне показали фото Ирочкиной ноги с вопросом я ли это сделал. Не без внутренней плохоскрываемой гордости подтвердил. На вопрос "и сколько это стоило" ответил честно. Хотел ещё добавить, что у мужчины подобная работа выйдет дороже из-за большего размера его ног, но не успел.

Он взвыл, закрыл лицо. Потом, почти рыдая, спросил, знаю ли я, сколько ей лет. Ответил, что всегда проверяю паспорт, а кроме того заключаю договор, так что с несовершеннолетними сделок не заключаю.

— Ах не заключаешь?!

— Нет.

— А с ней? С ней тогда почему заключил?

— Ей по паспорту исполнилось 18, недели за две до того, как она ко мне пришла.

— А зачем ты тогда согласился?! Она же почти несовершеннолетняя!

Возникло ощущение, что не очень хороший следователь пытается пришить мне дело. И вот это его "почти несовершеннолетняя" звучало крайне неубедительно. Обратил на это внимание, сказал, что в таком вопросе "почти" не бывает.

Клиент право имеет и желание изъявляет, так что проблем никаких, ну и что, что только 18.

— А откуда у восемнадцатилетней девчонки такие деньги? Ты не соизволил поинтересоваться?

— Ну она сама рассказала откуда. Но строго говоря, я таким интересоваться не должен.

— Должен! Мы с матерью ей эти деньги подарили! И не на вот это вот всё! А на ВУЗ! На два года платного обучения! Она нам всю школу мозги ела, что не сдаст экзамены, что не поступит. Плакала постоянно. Ты знаешь, сколько мы пахали, чтобы ей на институт хватило? Чтобы дурой без образования не осталась.

Мужчина брызгал слюной. Буквально. У меня мать так делала, когда сильно ругалась. Разговор всколыхнул давно забытые воспоминания.

— Вот зачем ты ей эту дрянь сделал? И за такие деньги… У вас не принято у родителей разрешения спрашивать? Такие деньжищи вот на это. Можно было колготки с рисунком купить за два рубля в переходе, а тут почти двести тыщ! Ты соображаешь?! Вот за уродство это, которое не свести теперь.

— Вы за что больше переживаете, за татуировку или за деньги?

— За ВУЗ я переживаю, за будущее её!

Мужчина перестал кричать и схватился за сердце. Я принёс валерьянку. Всегда лежит на всякий случай. Накапал мужчине, дал воды. Минут пять сидели молча. Я очень не хотел, чтобы в салоне появился труп после инфаркта. Потенциальный труп очень не хотел верить в существование татуировщиков, бьющих работы на "почти несовершеннолетних" дочерях.

И тут у меня немножко зашевелился мозг. Я всё время, проведённое с Ирочкой, пытался абстрагироваться от её болтовни. Её это, конечно, не смущало, она прекрасно видела, что я не слушал, но продолжала вещать.

Взял телефон, набрал бывшей клиентке. Трубку не взяла, но через десять секунд перезвонила сама.

— Алло, Ира, здра-а-авствуйте. — Мужчина поднял на меня глаза с таким невероятным испугом. — Как нога? Отлично, это очень хорошо. А напомните мне, вы в какой ВУЗ поступили? А, не захотели в экономический… Ну, тут уж сердцу не прикажешь… Да вы что? На лингвистику? На бюджет? Ой я вас поздравляю. И приказ уже есть? Ну тогда всего хорошего. До свидания.

Мужчина начал заикаться в попытках что-то спросить. Я его перебил.

— Понятия не имею, почему она вам не сказала. Приказ только сегодня появился, может, поэтому. Всё, всего хорошего, не ругайте девочку — умная. Теперь ещё и модная.