Вася был тем самым мужчиной, который не давал

Педагогический универ, Москва, 2004 год. Василий жил возле общежития. А общага педунивера - это серпентарий. Там на сотню баб попадалось от силы пятеро мужиков.

Мужики, как правило, шли на математику, а женщины - в филологические степи. И мне кажется, именно благодаря педагогическим университетам нашей страны появилось поверье о том, что женщины красятся не для мужиков, а против других баб.

На учителя истории обучался самый интеллигентный мальчик всего университета - Вася.

Вася часами просиживал в библиотеке, не пропускал ни одной лекции и крайне негативно относился к отечественной армии, так как она могла отнять у молодого человека целых два года жизни. Он не считал себя должным государству жизнью, но учился не чтобы не попасть в армию, а искренне любя процесс познания всего нового.

Вася был почти маньяком в этом плане. Девушки им не замечались в принципе, потому что не несли в себе полезного для Васи. Ни одна юбка не интересовала, ни один намёк не понимался. В то время как Вася просто не считал барышень достойными собеседниками, царицы царства филологии пускали по нему слюни.

Он был, пожалуй, самым неприступным мужчиной института. Неприступнее был только семидесятилетний профессор, и то по причине отсутствия спроса. В глазах девушек, Вася был не просто Вася, это был т о т с а м ы й Василий. Почти священное животное - как корова в Индии.

Заходя за книжками к одногруппницам, он реально заходил за книжками. Иногда, конечно, выпивал чашечку чая, но в упор не интересовался ни чулками, ни пеньюарами, заискивающе выглядывавшими из под домашних халатиков. В общем, Вася был тем самым МУЖЧИНОЙ, КОТОРЫЙ НЕ ДАВАЛ.

В самую распогожую субботу ноября отменили единственную лекцию. Отменили внезапно по причине смерти того самого профессора, который, видимо, не пережил очередного декольте, предназначенного не ему.

Вася был расстроен исключительно отсутствием занятия. Староста отловила грустно бредущего по коридору одногруппника. В деканате ей велели забрать учебные материалы покойного профессора для их группы. Так как сиюминутной замены преподавателя не нашлось, поток остался без занятий на счастливые две недели.

А Вася не мог упустить возможности дорваться до учебного материала покойного в неограниченных дозах. Деканат строго настрого запретил терять ценные бумаги, поэтому из рук старосты их было не сцапать. Девушка грустно захлопала глазками. Василий был на грани отчаяния. «А давай я донесу их тебе до комнаты?».

Ту ночь Василий провёл в общаге у старосты. Уходя из комнаты девушки под утро воскресенья лохматым и помятым он встречал на своём пути сплошь вытянутые и офигевшие лица. Ещё более офигевшие лица он встретил, вернувшись в общагу тем же днём через пять или шесть часов.

Василий влетел в комнату к старосте с блеском в глазах и страстно ринулся к конспектам. Девушка такого нахальства не смогла принять и поперхнулась от возмущения чаем. «Маша, а можно мне тоже чай?» - и протянул ей коробку конфет. Маша вышла из ступора быстрее, чем могло бы быть, и вылетела из комнаты. Наверное, за чаем.

Когда Маша прибежала назад, Вася послушно сидел и ждал её, пожирая взглядом конспекты. Совершенным свинством было бы не провести формальной получасовой беседы с девушкой, позволившей всю ночь читать в её комнате. Тем более планы на грядущую ночь были схожи.

Она вернулась с чаем. Быстро заварила его, размешала две ложки сахара, потому что сахар полезен для мозга, и вручила Васе дико широкую чашку. С такооой чашечкой чая формальная беседа, запланированная Васей, могла растянуться. Тогда пострадало бы время, отведённое конспектам.

Так не должно было произойти, поэтому под нетривиальную беседу об украинских курганах, Вася выхлебал почти кипяток за несколько минут. А ещё через пять минут брюки в паху стали жать.

Отпросившись в единственный туалет на этаже, Вася выскочил из комнаты. Неловкой походкой он добрался до нужной дверцы и навалился на раковину. Там, где активность бывает только по утрам, очень сильно давила ширинка.

Умывания холодной водой не помогали, а из дико грязного зеркала сбоку от раковины Вася смотрел сам на себя огромными зрачками. Дверь глухо хлопнула. Щеколда вообще-то была закрыта, но дверь открывалась внутрь. Дикости российских общежитий расстроили Васю.

В туалет зашла девушка из магистратуры, подрабатывающая лаборанткой. Вася не очень хорошо соображал, но следующие десять минут его нещадно и сладостно лишали девственности. Девушка ушла так же внезапно, как и появилась, но Васе было плевать. Ему стало легче, он снова умылся и вернулся в комнату старосты.

Маша скучала и пила чай. Васе она налила ещё кружечку, но та уже успела подостыть. Студент извинился и попросил разрешения вернуться к вожделенным конспектам. Маша хмыкнула и кивнула подбородком в сторону подоконника. Василий возмутился такому небрежному отношению к рукописям, но промолчал.

Через десять минут разбора закорючек стало сложно сосредоточиться и напряжение в паху вернулось. Минуты две Василий сомневался, а затем решил снова отлучиться. Но, когда он уже решил выйти из комнаты и обернулся в сторону Маши, то взглядом внезапно зацепился за её огромные и в то же время изящные очки.

Да так и остался смотреть на них, на машино лицо, шею, руки… И через сорок минут счастливая Маша голой дрыхла, отвернувшись к стенке. После марафона дико хотелось пить и Вася залпом выпил больше половины уже холодного чая. Это было фаталити.

Через год Вася почти добровольно ушёл в армию, где с горестью вспоминал упущенные в погоне за знаниями молодые годы. Одной передозировки Виагры хватило пацану, чтобы запустить запоздалые гормональные всплески, забросить учёбу и пойти во все тяжкие.

Его определили в нашу часть под Ростовом, где Вася прекрасно влился в коллектив. А потом в самоволке он снял проститутку и заразился сифилисом. Часть потом песочили только так, потому что Вася умудрился сдохнуть.