И смеюсь, смеюсь, смеюсь
С детства я была худой, как щепка, а брат наоборот — любил кушать сверх меры. В одно время из-за ярого желания отца сделать из него «нормального мужика», брата отправили на бокс. Тренировки были долгие и изнуряющие, братик после них мог только доползти до кровати и уснуть. Так отец его заставлял тренироваться в любое свободное время на износ.
Он сильно похудел, но потом стал кушать ещё больше и набрал много мышечной массы. Бокс возненавидел и после серьёзного разговора с отцом в уже сознательном возрасте 14 лет бросил его. Папа, надо отдать ему должное, брата выслушал, понял и принял. Но после заброшенных занятий, брат сильно и резко стал набирать в весе. Привычка много есть осталась, а физическая активность пропала.
Так, к девятому классу он набрал очень много и был похож на шарик. Мама сердилась и постоянно его унижала. Кричала, била по рукам, когда он тянулся к хлебу. В школе его никто не трогал и не обижал из-за веса. Брат был прекрасным другом для всех, а чморить за жировые складки его и не собирались. Вот только мама доводила. Меня всегда ставила в пример. И действительно, на контрасте со мной, брат казался просто огромным.
Летом после девятого класса он вернулся к спорту. Не к боксу, а к зарядке, пробежкам и прочему. Он стал стройнее, но вес не уменьшился из-за мышц. Мать продолжала над ним жестоко шутить при друзьях и родственниках. Её очень часто осаждал отец. Посторонние просто боялись что-то ей сказать. Не очень адекватная реакция на слабость сына настораживала. А брат продолжал заниматься. Он бросил бегать, чтобы не уставать и снова не наедаться, но увеличивать дистанцию. Потом ограничил себя в питании. В школе записался на все дополнительные занятия, старался приходить домой как можно ближе к ночи. Не ел и сразу ложился спать.
К середине десятого класса на нём уже начала висеть кожа из-за резкого снижения веса. Он, как оказалось, почти не ел. Когда мама увидела, как он переодевается, то очень жестоко его высмеяла. С таким лицом, как будто ей говно под нос сунули, смотрела на его обвисшую кожу. Брат стал просыпаться в пять утра и всё это время до начала уроков ходил по школьному стадиону. Приседал, отжимался. Я спросила, зачем он так сильно себя изводит, и он ответил, что пытается потеть. Потеть как можно больше, чтобы кожа не висела. Я не верила, но до конца десятого класса он действительно добился цели!
К лету перед одиннадцатым стал совершенно другим человеком, сбросил двадцать пять килограмм. И не остановился. Он так же продолжал худеть. И к апрелю следующего года попал в больницу. Весил 44 (рост под 185-190). Долго лечили. До конца так и не вылечили. С обменом веществ произошли необратимые изменения. Теперь ему приходится постоянно много кушать, чтобы держать вес в норме. Он весит шестьдесят и выглядит очень тощим.
Когда я плакала из-за того, что брат в больнице в тяжёлом состоянии из-за истощения, мама пыталась меня успокоить. Я тогда не выдержала и накричала на неё, что это она во всём виновата. Что она довела брата своими издевательствами. А она сделала такие круглые невинные глаза и сказала «я же шутила». До сих пор очень люблю говорить ей, что сдам в дом престарелых. И нарочно смеюсь. У неё на лице страх и ужас. Папа хмурится, а я говорю, что это шутка, и продолжаю смеяться.