Неудачное самоубийство

Батя бухал всю сознательную жизнь. Мама на него кричала, он кричал на меня, собака со страху писалась. Поэтому пожизненным сценарием на день было: проснуться, сходить в школу, прийти и выслушать матушкины крики (это она уже от нервов), сделать уроки, встретить бухущего отца, снова послушать крики, убрать за собакой, получить подзатыльник и лечь спать.

В пятнадцать лет в мою пустую голову пришла мысль: нахрен так жить, пойду сброшусь с крыши. Но это было слишком смело даже для меня, поэтому я домыслил первоначальную мысль: но сначала напьюсь. Достал бутылку пива и бутылку водки. То, что градус понижать нельзя, я знал. Поэтому начал с пива. Это был первый алкоголь в моей жизни. После пива мне стало весело, и я решил, что это неправильно. Я же хотел убиться, а это никак не вяжется с таким приподнятым настроением. Сразу откупорил водку и хлестанул её из горла. Офигев от всего на свете, я залил в себя треть бутылки. Мне перестало быть весело, но грустно тоже не становилось. «Не, — подумал я. — В таком состоянии я на крышу не заберусь даже с вертолётом. Я и так щас как вертолёт. Надо сначала домой.»

Как я дошёл домой, я не помню, но помню ощущения: было здорово. Дома меня встретил отец. Помню, он на меня орал, а я молчал. Он меня спрашивал, а я выразительно поднимал брови. Он меня тряс, а я и сам мог. От таких вестибулярных покатушек школьная сосиска в тесте, пиво и водочка сиганули вверх по пищеводу. На собаку. Батя увернулся. Мне отвесили леща, но я заснул на ходу раньше, чем почувствовал боль от подзатыльника и встречи с полом.

На следующий день мне пришлось усиленно пялиться в одну точку, чтобы на уроках не сойти за обдолбавшегося наркомана. Из всей этой истории я не вынес никакой морали, но понял механизм взаимоотношений моих родителей. Мать орёт на отца, потому что он дебил невменяемый, отец становится невменяемым дебилом потому, что пьёт. А пьёт, чтобы не слышать маминых криков. Замкнутый круг, из которого они так и не вышли. До сих пор так и живут вдвоём: я съехал, собака сдохла.