Малолетний преступник

В школе мне нравилась одна девочка. Настолько сильно нравилась, что я копил деньги, чтобы сделать ей подарок. Все добытые конфеты откладывал, а потом потихоньку подкидывал ей их в портфель. Это был третий класс: ноль мозгов, ноль смелости, зато чувства через край.

Однажды услышал, как она пожаловалась подружке, что снова раздавила учебниками внезапно появившуюся конфету, и теперь тетради в шоколаде. Не хочешь конфетами, получай игрушками! Стал подбрасывать мелочи, вроде красивых стеклянных шариков, петард и ленточек.

И вот настал момент, когда я накопил достаточно денег, чтобы купить ЕГО. По масштабам это было сравнимо с бриллиантовым кольцом, а может даже лучше: киндер сюрприз. Так как он, частично, тоже конфета и может быть раздавлен, в портфель решил не класть. А куда ещё? Правильно, в карман куртки.

Верхнюю одежду оставляли в классе. На перемене, когда нас повели в столовую, я выскочил в коридоре из строя и понёсся назад в класс. Достал подарок из портфеля и бегом к Светиной куртке. Когда я заботливо убирал его во внутренний карман для платочков, в класс вернулась учительница. Потерю ученика быстро заметили, и она решила вернуться в класс. Застав меня, роющимся в карманах девичьей куртки, она подняла вопль. Меня, Свету и куртку повели к завучу.

Классная руководительница верещала что есть мочи. Мне уже присвоили клеймо вора, человека, которого надо изолировать от общества, юного преступника, негодяя, лжеца. Лжец — это потому что отрицал факт кражи. У Светы спросили, пропало ли что-нибудь. Она покачала головой и сказала, что в карманах вообще ничего не оставляет, красть попросту нечего. Тогда учительница сама принялась обыскивать куртку и вытащила из внутреннего кармана помятое шоколадное яйцо. Конечно, с таким остервенением щупать карманы — неудивительно, что сломала.

- Вот! — И победоносно затрясла им в воздухе перед носом завуча. — Тебя что, дома не кормят?! Родители бомжи, ты конфет не видел никогда?! Вот только такая шваль как ты и охоча до чужого добра. Не твоё — не трожь. Вот такие поступки с раннего детства — это только если воровство в крови!

Завуч сначала хмурился, а потом уже морщился от криков учительницы. Она такую речь закрутила, что я так в жизни не смогу. Хорошо, что завуч её остановил. А то бы она так и кричала до вечера.

- Верните девочке шоколадку. Если она посчитает нужным его простить, то сама поделится. А брать без спроса, запомни, не надо. — Он очень сурово смотрел мне в глаза. А я боялся до одури и почти трясся. — Даже если тебе очень хочется. Лучше скажи.

Учительница протянула киндер обратно Свете.

- Он не мой. — Все на секунду замялись. А я всё ещё так боялся, что не мог признаться. И без того опозорили и обвинили в воровстве прямо при моей Свете, так ещё и признаваться, что это подарок для неё, — вообще было не к месту.

- Как не твоё... А откуда тогда в твоей куртке?

- Не знаю, но это не мой. У меня иногда ещё в портфеле конфеты появлялись. А теперь это. — Она посмотрела на меня. Я задержал дыхание. — Это ты?

Я настолько боялся, что просто стоял и не дышал, вылупив глаза, как тупая рыба. Я, помню, с такой силой закусил губу, что она потом распухла, хотя я даже не замечал, что мне больно, когда кусал её. Не знаю, удивлённое ли тогда было лицо у учительницы. Я в тот момент никого, кроме Светы не видел. Первым заговорил завуч.

- Значит, это ты.

- Подождите, он не сказал.

- Он не сказал «нет», значит — он. Просто боялся. Екатерина Егоровна, после ваших… ммм… инсинуаций, вооот, даже я побоялся бы признаться. — Я спасительно уставился в пол. — Так. В портфель же раньше клал конфеты, зачем полез к куртке?

- Они в портфеле мялись.

- Так надо было в руки дать. Возьми у Екатерины Егоровны. Екатерина Егоровна? — она протянула мне киндер. — Да, спасибо. Вот, бери. — Я взял. — А теперь отдавай в руки.

У меня горели уши, но я отдал.

- Екатерина Егоровна, в классе говорили, зачем повели ребят ко мне? — Учительница помотала головой. — Вот и не говорите. Всего доброго.

А Света поделилась со мной половиной шоколадки. Той, которую помяли при обыске.